Книпер (Тимирева) Анна Васильевна

Годы жизни: 1893-1975

Место рожд.: г. Кисловодск

Образование: Част. студия С.М. Зейдельберга (рисование и живопись)

Годы ссылки: 1949-1954

Обвинение и приговор: Была арестован несколько раз, последний раз в 1949 г., ссылка в Красноярский край.

Род деятельности художник.

Места ссылки Енисейск.

Книпер-Тимирева Биография

Родилась А.В. Книпер-Тимирева в 1893 году в Кисловодске. Отец ее был преподавателем музыки, директором и пианистом, возглавлял Московскую консерваторию, то есть был человеком широко известным в столичном музыкальном мире. Здесь, в Москве, и прошло детство Ани. Музыка, можно сказать, вошла в ее душу с самых пеленок. Затем - гимназия в Петербурге и три года учебы в частной студии профессора Академии художеств Зейденберга. В 1911 году Анна вышла замуж за офицера флота С.И. Тимирева. Их брак продолжался вплоть до бурных событий 1917-1918 гг. И вот тогда… Тогда-то и решила она связать свою судьбу с адмиралом Колчаком Александром Васильевичем, с ненаглядным Сашей, которого любила уже давно. И он в угаре охватившей его страсти тоже забыл, что где-то в Крыму остались у него жена и сын, что он уже несколько раз собирался забрать их к себе. Анна Васильевна, находясь в то время во Владивостоке, решительно порвала с первым мужем, перебралась в вагон Колчака и, как обычно говорят в подобных случаях, очертя голову бросилась в водоворот бурных событий. Выбор ее был не случаен. Блестящего офицера, умного и широко образованного человека (владел тремя европейскими языками), адмирала флота Колчака к тому времени знала вся Россия. Он воспитывался в традиционно морской семье, окончил Морской корпус, был хорошо знаком с прославленным адмиралом Макаровым, норвежским путешественником и исследователем Арктики Ф.Нансеном. И сам внес огромный вклад в освоение Северного морского пути. Открыл и описал ранее неизвестные острова, составил подробные карты. Один из островов был назван его именем. Когда началась русско-японская война, А.В.Колчак ушел на фронт добровольцем. За проявленные мужество и воинскую доблесть был награжден золотым оружием. Он делал стремительную карьеру. Стал вице-адмиралом, а в 1916 году - самым молодым адмиралом Черноморского флота. Ну, как было не увлечься таким человеком! К тому же молодой адмирал не был лишен честолюбия. Он искренне желал процветания Отечества, всеми силами оберегал вверенный ему флот от козней столичных чиновников и бездарного командования. После Февральской революции А.В.Колчак был вынужден покинуть Севастополь. В письмах А.В.Тимиревой горестно сообщал: «Я хотел вести флот по пути славы и чести, я хотел дать родине вооруженную силу, как я ее понимаю, для решения тех задач, которые так или иначе рано или поздно будут решены, но бессмысленное и глупое правительство и обезумевший (и лишенный подобия), неспособный выйти из психологии рабов народ этого не захотели…» А.В.Тимирева, все эти сумбурные и кровавые месяцы находившаяся рядом со своим возлюбленным, не пожелала расстаться с ним и в эти трагические дни. Она тоже сидела в тюрьме, только в другой камере. Ее тоже водили на допросы. Опасаясь за жизнь и судьбу любимого человека, Колчак отрицал, что она его гражданская жена и тем самым, несомненно, облегчил ее участь. В своей автобиографии, хранящейся в ее личном доле за № 20529 в архиве, Анна Васильевна пишет, что персональных обвинений к ней тогда не было предъявлено, так как она в политической жизни не участвовала, однако к двум годам лагерей ее все же приговорили. Пробыла там недолго, выпустили по амнистии. Сначала проживала в Иркутске, работала в университетской библиотеке. Весной 1921 года последовал новый арест, ее доставили в Москву, освободили в апреле 1922-го. Тогда же она вышла замуж за инженера-практика В.К.Книпер (умер в Москве в 1942 году). Судьба Анны Васильевны была определена раз и навсегда - беспрерывная череда арестов, допросов, этапов, ссылок. Одно время она работала архивариусом в Русско-Канадском пароходном агентстве. Кое-кому это агентство показалось подозрительным и его прикрыли. Сотрудников агентства, в том числе и А.В.Книпер-Тимиреву, в административном порядке выслали из Москвы на три года… В 1935 году, по ложному доносу, будто она скрыла обстоятельства своей жизни в Сибири при получении московского паспорта, А.В.Книпер-Тимирева была арестована вновь. И Особое Совещание определило ей пять лет лагерей. Потом, правда, пересмотрели и заменили тремя годами высылки. К столице ее велено было и близко не подпускать. Нерадостной, тяжкой была судьба женщины, вся «вина» которой состояла лишь в том, что она посмела полюбить человека, боровшегося против новой, Советской власти и за это расстрелянного. У нее не было ни постоянного места жительства, ни родных и близких. У нее даже отобрали право на воспоминания о своем прошлом. Как только она заикалась об этом, тут же находились доброхоты, которые доносили о «жене Колчака» куда следует. Итогом очередного доноса стал новый арест в 1938 году. Борьба с «врагами народа» была в самом разгаре и велась на всей территории Союза. Естественно, что такая фигура, как бывшая возлюбленная самого Колчака, не могла не оказаться в центре внимания органов ОГПУ-НКВД. И суровый приговор не заставил себя ждать - 8 лет лагерей! Этот срок она отбывала в «Карлаге», который отличался особо строгим режимом. Потянулись долгие годы бесконечных издевательств и унижений. 1949-й год. Ярославская область. Еще одно Обвинительное заключение: «Книпер-Тимирева Анна Васильевна, проживая в 1937-1938 годах в г.Мало-Ярославце Московской области, среди своего окружения проводила антисоветскую агитацию, высказывала клевету на ВКП(б) и Советское правительство, на политику Советской власти и условия жизни трудящихся в Советском Союзе». Далее говорится, что она - дочь статского советника, в прошлом - жена контр-адмирала Колчака, «была с ним в Харбине, участвовала в походах против Советской власти » - вот он, главный криминал! Очевидно подразумевалось, что эта мегера, обвешанная гранатами и с пулеметом в руках не раз ходила в атаку против бойцов Красной Армии. А посему, сказано в другом документе Ярославского УКГБ, она «представляет собой социально-опасную личность по связям с контрреволюционным элементом», «за антисоветскую деятельность арестована и привлечена в качестве обвиняемой». Так 8 октября 1950 года Книпер-Тимирева Анна Васильевна очутилась сначала в п.Холовом, затем - в Енисейске. Опять ссылка. Опять мучительные поиски работы. Наконец, устроилась в мастерскую какого-то Кусткомбината. Она давно уже не выбирала профессию или специальность, бралась за любую работу, лишь бы выжить. Не случайно бывший сокурсник Е.Рожицына обмолвился: «Малярничает…» Но не могла же бывшая жена блестящего офицера, дочь статского советника признаться в этом. Вот и писала в автобиографии, что она работала то «художником», то «зав. бутафорским цехом» театра и т.д. Однако жители заказывали ей разные картины, в том числе копии известных картин. Однажды руководство артели, учитывая способности Анны Васильевны, хотело командировать ее в Красноярск, в краевой краеведческий музей, чтобы она могла составить эскиз «уголка природы» для Енисейского музея. В просьбе было решительно отказано. Лишь в середине 50-х годов, когда в стране широкой волной прокатилась реабилитация невинно осужденных, освободилась Анна Васильевна от ссылки и покинула Енисейск. В кармане лежала справка-характеристика. «На учете с 1950 г. Режима спецпоселения не нарушала, на регистрацию является вовремя, склонности к побегу не проявляла. Занимается общественно-полезным трудом. Компрматериалами Енисейский РО МВД на нее не располагает». Обретена, наконец, желанная свобода. Анна Васильевна смогла вновь вернуться в Москву. Здесь, на Плющихе, поселилась у дальних родственников. Жить было не на что, обузой для них быть не хотелось. И она, пересилив себя, обратилась к Генеральному прокурору СССР с письмом, в котором просила лишь об одном - своей реабилитации: «15 января 1920 г. я была арестована в Иркутске в поезде Колчака. Мне было тогда 26 лет. Я любила этого человека и не могла бросить его в последние дни его жизни. Вот, в сущности, вся моя вина…» Уже после реабилитации на имя министра культуры СССР поступило обращение, под которым стояли подписи Шостаковича, Свешникова, Гнесиной, Хачатуряна, Ойстраха, Козловского и других видных деятелей советской культуры, в котором говорилось: «Убедительно просим вас оказать помощь в получении персональной пенсии А.В.Книпер, урожденной Сафоновой, дочери выдающегося русского музыканта В.И.Сафонова, скончавшегося в феврале 1918 года в Кисловодске. Анне Васильевне 67 лет, у нее плохое состояние здоровья. Не имея никаких средств к существованию, она вынуждена работать в качестве, бутафора в Рыбинском драматическом театре, что ей не по силам. В настоящее время Анна Васильевна, незаслуженно находившаяся долгие годы в лагерях и административных ссылках, полностью реабилитирована и прописана в Москве. Но жить ей не на что…»

…Еще по приезду в Москву она пыталась разыскать Володю, своего сына от первого брака. Увы, весть оказалась скорбной: его арестовали и расстреляли еще в 1938-м, в возрасте 23-х лет… Сколько же горя и страданий выпало на долю этой хрупкой женщины! Поистине трагическая судьба. И выразить ее можно разве лишь в стихах, которые она писала в минуты горестных раздумий и лишь изредка читала самым близким людям.

Полвека не могу принять, Ничем нельзя помочь, И все уходишь ты опять В ту роковую ночь, А я осуждена идти, Пока не минет срок, И перепутаны пути Исхоженных дорог. Но если я еще жива, Наперекор судьбе, То только как любовь твоя И память о тебе.

В 1972 году в Москве у нее в гостях побывал Леонид Шинкарев, в то время - собкор «Известий» по Восточной Сибири. Ему удалось ознакомиться с уголовным делом А.В.Колчака, в котором среди других документов оказалась самая последняя записка адмирала своей возлюбленной. Записка, которую она так и не получила… И вот теперь, еле удерживая слезы, Анна Васильевна слушала от сибирского журналиста последнее, предсмертное послание, дошедшее до нее спустя несколько десятилетий: «Дорогая голубка моя, я получил твою записку, спасибо за твою ласку и заботы обо мне. Как отнестись к ультиматуму Войцеховского*, не знаю, скорее думаю, что из этого ничего не выйдет или же будет ускорение неизбежного конца. Не понимаю, что значит «в субботу наши прогулки окончательно невозможны»? Не беспокойся обо мне. Я чувствую себя лучше, мои простуды проходят. Думаю, что перевод в другую камеру невозможен. Я только думаю о тебе и твоей участи единственно, что меня тревожит. О себе не беспокоюсь - ибо все известно заранее. За каждым моим шагом следят и мне очень трудно писать. Пиши мне. Твои записки - единственная радость, какую я могу иметь… Я молюсь за тебя и преклоняюсь перед твоим самопожертвованием. Милая, обожаемая моя, не беспокойся за меня и сохрани себя. Гайду** я простил. До свиданья, целую твои руки». Потом А.Шинкарев поинтересовался, как же она живет на свою сверхскромную пенсию в 45 рублей. Последовал ответ: «- Мосфильм поставил на учет: когда в массовых сценах нужны «благородные старухи», мне звонят, я сажусь на трамвай и несусь. Снималась в «Бриллиантовой руке», в «Войне и мире». Помните бал Наташи? Крупным планом княгиня с лорнетом - это я! - И все доходы? - За съемочный день три рубля… Хватает на Таганку, на томик Окуджавы, иногда на консерваторию…»

: 1. Аиф.- 2010. - № 36. - С.17. 2. Декоративное искусство. - 1990. - № 7. - С. 42. 3. Забытые страницы Сибири / [авторы-сост.: Э. А. Шемрякова, А. Д. Шемряков]. - Красноярск : «Платина», 2002. – 80 с. : ил. 4. Колчак. Влюбленный и любимый Сибирская газета. - 1992. - 8 фев. 5. Максимов, В. Заглянуть в бездну / В. Максимов Юность. - 1990. - № 9. 6.Чмыхало, А. Я встретил вас / А. Чмыхало Вечерний Красноярск. - 1994. - 12 янв.