Годы жизни: 1903-1976
Место рожд.: с. Рамонское Новохопёрского уезда Воронежской губ.
Образование:
Годы ссылки: 1949-1957
Обвинение и приговор: Арестован в 1937 г. Приговор ОСО НКВД - 10 лет ИТЛ. Повторно арестован в феврале 1948 г. (по ст. 58-1а), приговор -ссылка в Сибирь.
Род деятельности музыкант, художник.
Места ссылки с. Барат Большемуртинский р-н, Большая Мурта.
Спиридонов Михаил Иванович родился 19 сентября 1903 года в семье служащего. В 1910 году семья Спиридоновых выехала из Воронежской губернии и осела в Барнауле. Николай Иванович учился в гимназии и одновременно получил блестящее домашнее музыкальное образование. С детских лет он увлекался музыкой, играл на всех струнных инструментах, но предпочтение отдал самому совершенному по своему звучанию и самому сложному в освоении – скрипке. В ночь с 27 на 28 сентября 1937 года он был арестован органами НКВД. 5 ноября 1937 года в г. Воронеже был осуждён внесудебным органом – Особым совещанием (ОСО) или так называемой Тройкой на 10 лет в исправительно-трудовой лагерь. С 1937 по 1939 гг. отбывал наказание в Тайшет ЛАГе НКВД СССР, затем по этапу был отправлен в Северо-Восточный ИТЛ, посёлок Усть-Нера на золотые прииски. Освободился из заключения в 1947 году и поселился во Владимирской области, а в феврале 1948 года вновь был арестован по ст. 58-1а, и вторично осуждён к бессрочной ссылке в Сибирь. Весной 1949 года он оказался в Большемуртинском районе в селе Бартат, где начал работать на ремонте фермы. Во время выступления агитбригады из райцентра Спиридонов показывает виртуозную игру на скрипке и коротко рассказывает о себе как профессиональном музыканте. Решением Исполнительного Комитета Большемуртинского Районного Совета депутатов и с разрешения районного отдела МГБ переведён на жительство в Мурту. Уже на второй день после появления его в нашем районном Доме культуры открылись два музыкальных кружка: по классу баяна и скрипки. В сентябре 1949 года Михаил Иванович создаёт в клубе эстрадный оркестр в составе: две трубы, два кларнета, две скрипки, фортепиано, барабан. Первое выступление эстрадного оркестра состоялось на концерте, посвящённом 32-ой годовщине Октябрьской революции. В декабре 1951 года при подготовке спектакля «Свадьба с приданным» Михаил Иванович принял участие как художник-оформитель. В январе 1952 года он переходит на работу в райкоммунхоз прорабом, а по вечерам в клубе руководит эстрадным и струнным оркестрами. После смерти Сталина он подаёт прошение в Генеральную Прокуратуру СССр о пересмотре дела и в мае 1957 года он получает справку из военного трибунала Воронежского военного округа о полной его реабилитации и восстанавливается в гражданских правах: получает паспорт, трудовую книжку. После реабилитации он дважды избирался депутатом поссовета, занимался благоустройством своей улицы и добился в 1965 году открытия в Большой Мурте детской музыкальной школы. Среди его самых талантливых учеников-пианистов двое стали профессиональными музыкантами: Владимир Ростовцев и Людмила Богоявленская. Владимир окончил музучилище и консерваторию, а Людмила – музучилище и работает преподавателем класса фортепиано. Скончался Михаил Иванович Спиридонов 20 мая 1976 года, похоронен в Большой Мурте.
: Статья: http://www.memorial.krsk.ru/memuar/Kudimov/2.htm Основатель музыкальной школы в Большой Мурте Выражаю искреннюю благодарность за оказанную помощь в написании рукописи: Бородиной Светлане Константиновне - бывшему заместителю главы администрации Большемуртинского района, за проявленную инициативу по увековечиванию памяти Спиридонова Михаила Ивановича и оперативную помощь в оформлении и доставке в Красноярск справки, подтверждающей мои права на доступ к закрытой информации архивных уголовных дел в отношении Спиридонова М.И.; Костюк Ольге Вадимовне – моей дочери, пробившей первую брешь к доступу архивного уголовного дела в отношении Спиридонова М.И., находящегося на хранении в отделе регистрации архивных фондов УВД по Красноярскому краю и успешно осуществившей поиск иллюстрационного материала, связанного с местами пребывания Спиридонова М.И. в ИТЛ Дальстроя МВД СССР; Кудимовой Елене Вадимовне – дочери за активное участие в вёрстке рукописи и художественное оформлени обложки; Килиной Татьяне Николаевне – сотруднику отдела реабилитации жертв политических репрессий УВД по Красноярскому краю за оказанную юридическую помощь к доступу архивных уголовных дел в отношении Спиридонова М.И., находящихся на хранении в Центральном архиве ФСБ России; Сотрудникам отдела реабилитации жертв политических репрессий УФСБ по Красноярскому краю, ознакомивших меня с архивными уголовными делами в отношении Спиридонова М.И., высланными из Центрального архива ФСБ России, и представивших ксерокопии некоторых документов. В.Кудимов
Спиридонов Михаил Иванович (1903 – 1976) Прошедший подвалы и застенки НКВД, познавший ужасы лагерей Колымы, он пожизненно был сослан в Сибирь и оставил незабываемую память о себе. Велики заслуги Михаила Ивановича Спиридонова в становлении начального музыкального образования детей в нашем селе, пропаганде классической и эстрадной музыки среди населения, развития гражданского и промышленного строительства и архитектурного преобразования административного центра Большой Мурты. Это всесторонне одарённый самородок с весьма трагической судьбой. Так кто же он был на самом деле? Михаил Иванович Спиридонов родился в с. Рамонское Новохоперского уезда, Воронежской губернии 19-го сентября 1903-го года в семье крестьянина Ивана Никифоровича и домохозяйки Марии Ивановны Спиридоновых. Михаил был старшим сыном в семье, кроме него были братья Виктор (1909 г рожд.) и Леонид (1911 г рожд.), дочь Валентина 1915-го года рождения, которая скончалась в возрасте 15-ти лет от туберкулёза в 1930 году. Виктор – уроженец с. Рамонское, а Леонид родился в с. Верх-Чебулинское Новосибирской области, Валентина – уроженка Барнаула. Очевидно, семья Спиридоновых в 1910 году выехала из Воронежской губернии в Сибирь, и уже к 1915 году окончательно осела в Барнауле. До шестнадцатилетнего возраста Михаил Спиридонов учился в гимназии, и одновременно получил блестящее домашнее музыкальное образование. С детского возраста он увлекался музыкой, играл на всех струнных инструментах, но предпочтение отдал самому совершенному по своему звучанию, и самому сложному в освоении – скрипке. Можно только восхищаться его трудолюбием и талантом, т.к. скрипкой он владел на профессиональном уровне. А чтобы достичь такого уровня, необходимо было заниматься не менее четырёх часов в сутки, и это при отсутствии специально разработанных в учебных заведениях мобилизующих программ и одновременной учёбе в гимназии. Согласно справке Алтайского Государственного Краеведческого музея в первой половине 20-х гг прошлого столетия в Барнауле не существовало никаких музыкальных учебных заведений, поэтому официально законченного музыкального образования он иметь не мог. Из рассказов Михаила Ивановича известно, что после окончания гимназии родители его отдали на обучение в духовное училище. Но, святые отцы, узнав, что будущий священник скоморошествует, т.е. увлекается музыкой – тут же выгнали его вон из училища. В 1919 году, когда Михаилу едва исполнилось 16 лет, он добровольно вступает в Красную Армию. Служил он в 30-ой дивизии в музыкальном взводе – играл в духовом оркестре на флейте. Дивизия, которой командовал А.Я.Лапин (подлинная фамилия Лапиньш Альберт Янович. В 1937-ом году необоснованно репрессирован, не выдержав пыток, покончил с собой в Хабаровской тюрьме) в январе 1920 года освободила Красноярск от колчаковцев. В 1921 году военные музыканты оказались брошенными на произвол судьбы, полураздетые и голодные они разбежались по домам. Вернувшись домой, Михаил Спиридонов поступает в строительное техническое училище (бывшее Реальное училище) и школу рисования и живописи. Однако и занятия музыкой он не бросает, и благодаря известному композитору – этнографу Анохину Андрею Викторовичу (1874-1931 гг), который руководил хором и оркестром в школе им III-го Коминтерна в Барнауле в 1922-26 гг, овладевает искусством оркестровки. Это был единственный в те годы оркестр, где мог получить богатую практику музыканта Михаил Иванович. В 1922 году умирает отец, а в 1924 году, очевидно испытывая большие материальные затруднения, Михаил Спиридонов, окончив третий курс технического училища, нанимается на работу художником – декоратором в Народный дом в городе Барнауле, где работал с мая по сентябрь 1924 года. В сентябре 1924 года он переходит на работу в качестве декоратора в Украинскую оперетту, которая в этот период давала гастроли в Барнауле. На это была весьма уважительная причина, и Причину эту звали Зоя Горновесова – актриса Украинской оперетты. В составе труппы оперетты Михаил Иванович выступал с гастролями в городах Сибири и Дальнего Востока до июля 1925 года. В июле 1925 года в составе Украинской оперетты выехал на гастроли в город Харбин (Китай). Для справки: до революции в Харбине находились гражданское управление Китайско – Восточной железной дороги (КВЖД) и штаб охранной стражи. После Октябрьской революции 1917-го года один из центров русской эмиграции. О том, как развивались в дальнейшем политические события вокруг КВЖД и как они повлияли в дальнейшем на судьбы русских эмигрантов пишет в своей книге профессор Владлен Сироткин («Зарубежное золото России», М., с.193): «В начале 30-х гг., в условиях мирового экономического кризиса, при новом витке обострения геополитических интересов великих держав на Дальнем Востоке, в Японии оживились старые проекты 1918 г. о «подмандатных» территориях в Китае и СССР. В 1931-ом году первую такую «территорию» - Маньчжоу-Го – японская военщина уже создала. Затем начались провокации на КВЖД – «подмандатной» территории СССР, доставшейся ей от царской России: в конце концов, Сталин продаст КВЖД японцам в середине 30-х годов, а жившие в «полосе отчуждения» - в Харбине и других городах русские эмигранты либо в большинстве сбегут на юг Китая, ближе к Шанхаю, либо, вернётся в СССР, где позднее многие из них будут репрессированы как «японские шпионы». Находясь в Харбине, Михаил Иванович поступил работать по предложению учебного отдела КВЖД и советского консульства преподавателем графических искусств в школу для детей граждан Советского Союза, работавших на КВЖД. Днём он работал в школе, а вечерами играл в джаз-оркестре на сценах ресторанов, т.к. заработок в оркестре был гораздо выше, чем в школе, а у молодой семьи потребности и расходы возросли. К тому же необходим был капитал на приобретение жилья в Советском Союзе. В 1929 году во время военного конфликта на КВЖД Михаил Иванович Спиридонов был арестован китайской полицией и содержался три месяца в концентрационном лагере. После ареста следствия по делу не велось и обвинения никакого не предъявлялось. Из концентрационного лагеря он был освобождён после окончания конфликта на КВЖД по требованию приехавшего в Харбин советского Консула. Голодные годы начала 30-х годов прошлого столетия, спровоцированные насильственной коллективизацией в Советском Союзе, как сатанинским бульдозером прошлись по семье Спиридоновых: в 1930 году скончалась от туберкулёза единственная сестра Михаила Ивановича, а спустя год – мать Мария Ивановна. В 1932 году Михаил Иванович с женой возвращается на жительство в Москву, где по всей вероятности он приобрёл квартиру. С его слов известно, что в Барнауле он больше не бывал и о смерти сестры Валентины узнал от Виктора. Первые сведения о службе М.И.Спиридонова в госучреждениях относятся к началу 1933-го года: с января 1933-го по август 1936-го года он работал преподавателем черчения в Центральной эксплуатационной школе НКПС (Наркомат Путей Сообщения), а с 1-го сентября 1936-го по 27-е сентября 1937-го года – учителем черчения и рисования в средней школе № 366 Сокольнического района Москвы. В ночь с 27-го на 28-е сентября 1937-го года он был арестован органами НКВД. Из архивного уголовного дела № 13958 в отношении Спиридонова Михаила Ивановича известно, что проживал он в Москве на улице Матросская Тишина в доме № 23, кв. 192. На момент ареста в квартире присутствовали: жена Горновесова Зоя Алексеевна и мать жены Горновесова Павла Адамовна. Уже на первом допросе 28 сентября ему было предъявлено обвинение в том, что, «…являясь агентом разведки одного иностранного государства (какого именно – не указано!), в 1932 году он был переброшен из Харбина в Советский Союз для проведения шпионско-диверсионной работы на территории СССР». На последующих допросах следователями выдвигались обвинения в принадлежности Спиридонова М.И. к Российскому общевоинскому союзу (РОВС) и даже Трудовой Крестьянской партии (ТКП). Из рассказов Михаила Ивановича известно, что допросы следовали двое или трое суток непрерывно, арестованный всё время стоял на ногах. Всё следствие сводилось к насильственному принуждению признания тех обвинений, которые сочинял сам следователь, пользуясь выбитыми под пытками показаниями арестованных коллег М.И. Спиридонова, работавших с ним ещё в Харбине. Более того, в материалах следствия не обнаружено никаких сведений к какой секретной информации мог иметь доступ подследственный, какие диверсии и где совершал или мог совершить он. Несколько дней сопротивлялся арестованный, его избивали резиновыми палками и, наконец, применили самый ужасный приём – пытку бессонницей, которую не каждый выдерживал. Поставили в подвале тюрьмы в каменный мешок, в котором можно только стоять, в лицо через решётку двери направили яркий свет электролампы, а сверху на голову через капельницу подали холодную воду. И это не выдумка. Спустя 58 лет после рассказа Михаила Ивановича в телефильме «Завещание Ленина» воспроизвели этот мешок в Бутырской тюрьме. Спустя несколько суток стояния в каменном мешке вены на ногах от застоя крови раздулись, но арестованный не сдался на милость своих мучителей и во всех протоколах допросов собственноручно сделаны им подписи: «С предъявленным обвинением не согласен, вины своей не признаю. М. Спиридонов». Следователям так и не удалось выбить из него показания на своих коллег, арестованных ранее, даже на тех, кто его оговорил под пытками. После допросов он остался на всю жизнь физически искалеченным. Ноги приобрели форму «слоновости», а из-за нарушения кровообращения на них образовывались трудно заживающие раны и последние 25 лет своей жизни он ходил с забинтованными ногами от щиколоток до колен. После окончания следствия, если это можно назвать следствием, т.к. никакой доказательной базы следователи не представили и не могли представить из-за фальсификации обвинения, его после Лефортовской и Бутырской тюрем этапировали в г. Воронеж. Московские тюрьмы уже захлёбывались от притока «врагов народа». 5-го ноября 1937-го года в г. Воронеже Михаил Иванович был осуждён внесудебным органом – Особым совещанием (ОСО) или так называемой Тройкой.
Выписка из Протокола Особого совещания при НКВД СССР от 5 ноября 1937 года:
Слушали: 384. Дело № 13958 Спиридонова Михаила Ивановича 1903 года рожд. Постановили: Спиридонова Михаила Ивановича за контрреволюционную деятельность заключить в ИТЛ сроком на 10 лет. Вот так: «слушали», но ничего не услышали, и никаких подписей судей нет. Цифра 384 - вероятно это номер в списке жертв политического террора, под которым стояла фамилия Спиридонова при рассмотрении этого списка ОСО. Состав Особого совещания состоял из 3-х человек и, по вполне понятным причинам содержался и содержится до сих пор в глубочайшей тайне. Однако опальный генерал КГБ П. Судоплатов в своих мемуарах «засветил» состав ОСО: это - секретарь обкома ВКП(б), прокурор области и начальник областного управления НКВД, а впоследствии МГБ. Собственно говоря, заседания суда как такового с допросом подсудимого, свидетелей обвинения и защитников не было. Арестованные «враги народа» находились в камерах, а ОСО, по рекомендации следователей утверждала в тиши своих кабинетов целыми списками меру наказания заключённым: кому расстрел, а кому 10 или 15 лет заключения без права переписки. Таковы были нормы правосудия сталинских времён. Осуждён Михаил Иванович по ст. 58-1 «а» УК РСФСР 1926 г. Вот её текст: 58-1 «а». Измена Родине, т.е. действия, совершённые гражданами СССР в ущерб военной мощи СССР, его государственной независимости или неприкосновенности, как-то: шпионаж, выдача военной или государственной тайны, переход на сторону врага, бегство или перелёт за границу, караются высшей мерой уголовного наказания – расстрелом с конфискацией имущества, а при смягчающих обстоятельствах – лишением свободы на срок десять лет с конфискацией имущества.
Здесь полнейшая юридическая неувязка: арестован он за шпионаж, а осужден за контрреволюционную деятельность, что не предусматривается статьёй 58-1 «а». Из протоколов допроса Михаила Ивановича стало известно, что его брат Виктор до 1934 года проживал в Мариинске Новосибирской области, а Леонид в это же время работал в Караганде техником-строителем. Фамилия жены Михаила Ивановича была установлена только в августе 2007 года после ознакомления с делом № 13958 1937 года по обвинению Спиридонова Михаила Ивановича. О дальнейшей судьбе братьев и жены ничего неизвестно. С 1937 года по 1939 год он отбывал срок наказания в ТайшетЛАГе НКВД СССР на строительстве БАМа. Строить-то эту дорогу начали ещё в 1937-ом году. На этой стройке он работал по специальности изыскателя трассы железной дороги. В конце 1939 года его направили по этапу в Северо-Восточный ИТЛ, посёлок Усть-Нера в Якутию на золотые прииски. Посёлок расположен на берегу реки Индигирки 200 км севернее полюса холода Оймякона и 200 км южнее Полярного круга. Фрагмент карты северо-восточной части Якутии Посёлок Усть-Нера О том, что в июне 1941-го года началась война, заключенные на Колыме не знали в течение полутора лет, пока не прибыл очередной этап. В лагере Михаил Иванович страдал от цынги, переболел брюшным тифом, а спасли его такие же зеки – врачи. В лагерном госпитале он освоил профессию медбрата и какое-то время до полного восстановления сил после болезни врачи его не выписывали из госпиталя и использовали как помощника. Лагерная жизнь с её засильем уголовниками, холодом, голодом, болезнями, непосильным 12-ти часовым рабочим днём, о которой ни один раз рассказывал Михаил Иванович, в точности воспроизведена в телефильме «Завещание Ленина». В лагере он долбил кайлом породу, катал тачку с этой породой, мыл золото. Курильщикам выдавали махорку в обмен на золото: намыл спичечный коробок золота после 12-тичасового дня – получи спичечный коробок махорки. С началом войны начались в лагерях расстрелы заключённых без суда и следствия по сфальсифицированным спецкомендатурой НКВД делам о подготовке восстаний и различных заговоров. Таким образом, военнослужащие НКВД доказывали власти свою необходимость службы на Колыме, а не на фронтах войны. Из воспоминаний бывших политзаключённых известно, что Колымские лагеря славились особо жестоким режимом. С середины 1943-го года, когда наши войска погнали немецких оккупантов на запад, в лагере активизировала свою работу КВЧ (культурно-воспитательная часть), некоторой части заключённых разрешили получать посылки из дома, стали создавать художественную самодеятельность. Так, скрипка, высланная Михаилу Ивановичу тёщей, помогла ему выжить в лагере. По поручению администрации Михаил Иванович создает в лагере джаз-оркестр, который обязан был обслуживать охрану лагерей всего округа, администрацию и заключенных. В экстремальных условиях лагерной жизни у него проявляется талант искусного инструментовщика. Он хорошо знал диапазон и нотирование всех музыкальных инструментов, а при дефиците нот для оркестра мог списать с грампластинки любую мелодию песни или музыкальной пьесы. Для этого достаточно было иметь патефон, грампластинку, скрипку, карандаш и нотную бумагу. Впоследствии этот дар природы он неоднократно демонстрировал в Мурте. Партитуры для оркестра Михаил Иванович писал в лагере на упаковочной бумаге для аммонала – взрывчатого вещества, используемого при буровзрывных работах в карьерах. В архивном уголовном деле № Р12543 обнаружено письмо М.И.Спиридонова в Генеральную Прокуратуру СССР, в котором пишет, что он 11 раз обращался с просьбой о пересмотре его дела, но все письма остались без ответа. Спрашивается, где предыдущие 10 писем? Ответ прост: их перехватывала лагерная комендатура НКВД-НКГБ. Освободился он из заключения в сентябре 1947-го года, после чего дважды бывал в Москве, вероятно, встречался с женой, к сожалению, уже бывшей. К перенесенным физическим мукам добавилась боль душевная. Фотографии Зои Горновесовой он хранил до самой кончины. Свою тёщу Павлу Адамовну всегда поминал добрым словом, ей он и оставил свою московскую квартиру. Поскольку ему, как и всем бывшим политзаключенным было запрещено проживание в областных центрах и столицах союзных республик, он поселился в Александровском районе Владимирской области, где работал в Шушковском подсобном хозяйстве в качестве производителя работ. Проработав в указанном подсобном хозяйстве около трёх месяцев, Михаил Иванович перешёл работать прорабом в Андреевскую МТС. Там он сошёлся с Харитоновой Зинаидой Петровной, работавшей фельдшером – акушеркой. Однако 25-го ноября 1948-го года он был вновь арестован по ст. 58-1а Уголовного Кодекса СССР и до вынесения приговора содержался в Юрьев- Польской тюрьме Владимирской области. Поводом для ареста послужила связь Михаила Ивановича с врачом Андреевской участковой больницы Герасименко Н.И., ранее судимым как троцкиста. Их взаимному сближению способствовала работа жены Михаила Ивановича в этой больнице, кроме того, он занимался с детьми Герасименко по классу скрипки, а его жене давал уроки рисования. На самом же деле органы МГБ действовали согласно Постановлению Правительства СССР о высылке всех бывших политзаключённых из европейской части страны в отдалённые районы Сибири. Ноябрь 1948 г Юрьев-Польская тюрьма 9-го февраля 1949-го года Постановлением Особого совещания при МГБ СССР Михаил Иванович был вторично осуждён, но уже за шпионаж к бессрочной ссылке в Сибирь, хотя никаких доказательств о его шпионской деятельности следователем в уголовном деле не представлено. Жена в ссылку с ним не поехала. Так весной 1949- го года он оказался в дер. Бартат Большемуртинского района, где работал плотником на ремонте фермы. В конце мая или в начале июня в Бартат приехала агитбригада районного дома культуры, в составе которой был Михаил Гилето. Он играл на скрипке, но на слух. После окончания концерта Михаил Иванович попросил Мишу Гилето дать ему скрипку, а получив её, он виртуозно исполнил чардаш (муз. Монти), чем привел всех присутствующих в изумление. А дальше, по просьбе участников агитбригады он коротко рассказал о себе, как о профессиональном музыканте. Видимо, о нём было доложено председателю райисполкома Ефремову Максиму Елисеевичу, т.к. буквально через 7 – 10 дней его перевели с разрешения районного отдела МГБ на жительство в Мурту. В бессрочную ссылку Михаил Иванович, как и все ссыльные, прибыл без паспорта и документов об образовании, которые НКВД изъяло у него при аресте. Вместо паспорта – справка, удостоверяющая его личность. Дважды в месяц он обязан был являться на поверочную регистрацию в милицию, а в случае неявки – арест, в случае побега – 20 лет каторги, о чём под роспись ссыльнопоселенец Спиридонов М.И. был предупреждён. Ссыльный не имел права голоса при выборах представительной власти, и выезжать без разрешения районного отдела МГБ за пределы отведенного места жительства. Годы тюрьмы и ссылки по законам того времени не шли в зачёт трудового стажа при начислении пенсии. По прибытии в Мурту летом 1949-го года сначала он жил в бане у Георгия Гордеева, а осенью снял угол в частном доме на ул. Партизанской, там же жили ссыльные Владимир Августович Степун – бывший актёр МХАТа и Анастасия Павловна Георгиева (в девичестве Воронцова – потомок графов Воронцовых – Дашковых). Уже на второй день после появления его в нашем селе в районном доме культуры (на месте старого РДК сейчас находится здание редакции районной газеты) открылись два музыкальных кружка: по классу баяна и скрипки. Поскольку свободной штатной единицы в РДК в тот период не было, а Михаилу Ивановичу на какие-то средства жить надо – обучение в течение первых шести месяцев было платным. Нотной бумаги в местных магазинах в продаже не было, ученики покупали дешёвенькие альбомы для рисования, в которых Михаил Иванович специальным роликом и штемпельной пастой наносил нотоносец. Желающих научиться играть на баяне, да ещё по нотам, было много, и первый набор составлял 10-15 человек, хотя собственных инструментов почти ни у кого не было. На занятиях каждому ученику отводился только один час. Не выдерживали те, кто считал, что уже через неделю «польку-бабочку» будут играть, а оставались наиболее упорные, трудолюбивые и одарённые. Ноябрь 1949 года. Первые ученики по классу скрипки (справа налево): Гордеев Анатолий, Кудимов Вадим (за роялем), Желтоногов Олег, Шебеко Юрий, Корнилов Владимир. В сентябре 1949-го года Михаил Иванович создаёт в клубе эстрадный оркестр в составе: две трубы, два кларнета, две скрипки, баян, фортепиано, тромбон, барабан. Для приглушения и уменьшения силы извлекаемых звуков мундштучных духовых музыкальных инструментов и изменения их тембра необходимы были сурдины, а их просто не было. Сурдина представляет собой грушевидной формы металлический сосуд, вставляемый в раструб инструмента. По чертежам и выкройкам Михаила Ивановича сурдины изготовили из листовой меди музыканты духового оркестра братья Роберт и Бронислав Крыловы и Анатолий Ступницкий, а педаль для барабана изготовил барабанщик оркестра Владимир Волгин. Михаил Иванович очень сожалел, что не было в составе оркестра саксофона, но это же был дефицит по тем временам! За баян в оркестр он посадил своего ученика – семиклассника Кудимова Вадима. Первые ученики М.И.Спиридонова по классу баяна: Кудимов Вадим (слева) и Маркодеев Юрий. Первое выступление эстрадного оркестра состоялось на праздничном концерте, Первое выступление эстрадного оркестра состоялось на концерте, посвящённом 32- ой годовщине Октябрьской революции. В репертуаре этого выступления были в основном патриотические и лирические песни советских композиторов. В дальнейшем зазвучала в оркестре русская популярная классика, музыка из оперетт и танцевальные мелодии. Почти на каждом концерте Михаил Иванович выступал с сольными номерами на скрипке и его ученики баянисты. В его сольном репертуаре были популярные произведения классиков: Сарасате, Сен-Санса, Брамса, Дворжака и др. Весной 1951-го года дом культуры приобрёл полный комплект домр и балалайку- контрабас. Михаил Иванович пригласил в струнный оркестр в первую очередь тех, кто уже имел практику игры на слух на струнных инструментах и буквально за полтора-два месяца обучил их игре по нотно-цифровой системе и летом того же года оркестр уже принимал участие в концертах. В декабре 1951-го года при подготовке к постановке спектакля «Свадьба с приданым» Михаил Иванович принял участие как художник – декоратор. Кроме того, систематически оказывал методическую помощь в преподавании курса черчения преподавателю этого предмета Большемуртинской средней школы Максюку А.В. Впервые, и к всеобщему удивлению, он заявил о себе как квалифицированный специалист – строитель летом 1951-го года, когда возник вопрос ремонта деревянной кровли и стропил фойе дома культуры. В штате клуба он числился счетоводом с мизерной зарплатой. Михаил Иванович лично обследовал кровлю, грамотно составил смету затрат на ремонт, а затем вёл надзор за производством ремонтных работ. В январе 1952-го года он переходит на работу в райкомунхоз прорабом. А по вечерам в клубе руководит эстрадным и струнным оркестрами. В мае этого же года Михаил Иванович, В.А.Степун и А.П.Георгиева (тоже ссыльные) получают разрешение поссовета на строительство собственного дома на ул. Новой (ныне ул. Интернациональная), покупают в складчину старый сруб в дер. Новоникольское, перевозят его в Мурту, и уже в августе переселяются в свой дом (ул. Интернациональная 103). Так они решили проблему собственного угла. Лето1952 года. Начало строительства дома. М.И.Спиридонов с А.П.Георгиевой и ее сыном Георгием – студентом Московского мединститута, ныне академиком РАН, лауреатом Ленинской и двух Государственных премий. В конце 1952 года в весьма сжатые сроки он спроектировал здание и составил смету затрат на строительство автовокзала и гостиницы в центре села (ныне реабилитационный центр). Под строительство автовокзала снесли две частных усадьбы. Так было положено начало архитектурному преобразованию центра Большой Мурты. Михаил Иванович свободно владел расчётами строительных конструкций на прочность, следил за появлением новых строительных материалов и технологий, обучал рабочих, ценил и очень уважительно относился к индивидуальному мастерству рабочих и строго взыскивал за брак в работе, был исключительно честным, порядочным и справедливым. Имея в распоряжении строительные материалы, он не только доски – гвоздя со стройки не брал, хотя остро нуждался в них. Для домашнего строительства использовал старый списанный материал и собственноручно драл драньё для кровли стайки. В течение пяти лет он выплачивал долю затрат на строительство дома своим компаньонам и высылал в Москву, когда они выехали в столицу. Весь набор столярных и плотницких инструментов, который сохранился и используется по назначению до сих пор – изготовлен им лично. 1953 год. Дом М.И.Спиридонова на ул. Новая, ныне Интернациональная 103 Спустя год после смерти Сталина всем ссыльным был разрешён выезд в отпуск за пределы края и даже в столицу. Осенью 1954-го года выехали в Москву В.А.Степун и А.П.Георгиева, где добились своей полной реабилитации и больше в Мурте не появлялись, а Михаилу Ивановичу ехать было некуда. В это время к себе на жительство он пригласил ссыльного инженера-механика Швец Еремея Матвеевича, который работал сначала мотористом на дизельной электростанции, а затем нормировщиком в местной МТС. В марте 1954-го года Михаил Иванович подает прошение в Генеральную Прокуратуру СССР о пересмотре его дела. В апреле 1955-го года ему предложили возглавить строительство первого в Мурте кирпичного двухэтажного здания райкома КПСС, и с 15-го апреля он переходит на работу прорабом в РК КПСС. В мае того же года он круто изменяет свою судьбу: делает предложение вдове Кудимовой Анне Игнатьевне, которое с согласия её взрослых детей и было принято. С ней он проживёт 21 год до самой своей кончины. Строительство здания РК КПСС вначале предполагалось напротив автовокзала и очень немногие знают, что деревянное одноэтажное здание бывшего универмага (ныне принадлежащее частному предпринимателю) стоит на фундаменте, конфигурация и размеры которого совпадают с фундаментом двухэтажного здания бывшего райкома (ныне налоговая инспекция). На предполагаемой строительной площадке согласно инструкции геологи пробили шурфы на определённую глубину и, после исследования пробы грунта, дали добро на строительство, закрепив это юридическим документом. Однако, спустя две недели после возведения фундамента, в нем появились косые трещины, а в предполагаемом проектом помещении котельной провалился грунт. Стало ясным, что строить здание на этом фундаменте нельзя и если будет доказана вина прораба – Михаилу Ивановичу грозила тюрьма. По его настоянию созвали техническую комиссию, повторно испытали на прочность образцы бетона, из которого возводили фундамент. Показатели прочности бетона соответствовали техническим требованиям. Тогда геологи ещё раз пробили шурфы, но на большую глубину и оказалось, что под фундаментом залегают ледяные линзы, которые стали подтаивать и образовывать пустоты под фундаментом. По этой причине строительную площадку перенесли на гору между улицами Советской и Партизанской. Наконец в мае 1957-го года после повторного обращения в Генеральную Прокуратуру СССР Михаил Иванович получает справку из военного трибунала Воронежского военного округа о его полной реабилитации и восстанавливается в гражданских правах: получает паспорт, трудовую книжку, ему идёт в зачёт стаж работы пребывания в заключении, работа в доме культуры и райкомунхозе. После сдачи в эксплуатацию здания РК КПСС он в январе 1958-го года переходит на должность Главного инженера в Большемуртинскую районную коммунальную строительную контору. В этот период он ведёт надзор за сооружением артезианской скважины для водоснабжения райбольницы, руководит строительством котельной и системой центрального отопления лечебных зданий больницы. Летом 1958-го года он переделывает типовой проект деревянного здания чайной с 45-ти на 75 посадочных мест, составляет смету затрат, а затем руководит строительством. Спустя 40 лет это здание сгорело. Уже во второй половине 50-х гг. в связи с развитием индивидуального строительства в районе ощущается острый дефицит кирпича для кладки печей. Существовавший на окраине села кирпичный завод с его примитивной довоенной технологией давно исчерпал свои возможности. Поэтому возник вопрос о строительстве современного и более мощного производства собственного кирпича. Вначале отвели площадку под строительство завода под горой Барановкой. Планировкой этой площадки занимался Михаил Иванович. Затем по каким-то причинам решили строить завод на окраине Мурты в районе нынешней заготконторы. Заказали и получили оборудование, огородили забором стройплощадку, а потом руководство края или нашего района посчитало, что выгоднее возить кирпич из Красноярска и на этом идею строительства собственного кирпичного завода похоронили без всяких почестей. В этот же период силами стройконторы началось строительство хлебозавода по типовому проекту. Однако закончить строительство хлебозавода Михаилу Ивановичу не удалось, т.к. состояние здоровья ухудшалось, количество строящихся объектов увеличивалось, и он физически не мог из-за отсутствия транспорта совершать пешие переходы на большие расстояния на больных ногах и летом 1959-го года вынужден был уволиться с работы. По этой причине он отказался возглавить строительство дома культуры в нашем селе. Стройку возглавил молодой прораб Александр Шмаль, но Михаил Иванович всегда оказывал ему помощь в контроле строительства. Нашел он работу поближе к дому: прорабом в райпромкомбинате. Кроме ремонтных работ служебных и производственных помещений по его личному проекту было построено два служебных здания на ул. Калинина. Их и сейчас можно отличить по наличию мансард и балконов – это его стиль. В апреле 1962-го года он увольняется по состоянию здоровья (на инвалидность он не имел права претендовать!) и после трёхмесячного отдыха был приглашен на мебельную фабрику на должность техника строителя. Однако, ни сил, ни здоровья уже не хватило доработать 5 месяцев до пенсионного возраста, и в апреле 1963-го года он навсегда уволился с работы. После реабилитации он дважды избирался депутатом поссовета, занимался благоустройством своей улицы и добился в 1965-ом году открытия в Мурте детской музыкальной школы. С домом культуры связи не терял. В 50-60-х гг занимался с пианистами и баянистами, писал для них популярные пьесы классиков: Брамса, Глинки, Шостаковича для исполнения в четыре руки. Среди его самых талантливых учеников-пианистов двое стали профессиональными музыкантами – Владимир Ростовцев и Людмила Богоявленская. Владимир окончил музучилище и консерваторию, а Людмила – музучилище и преподавала класс фортепьяно в пос. Подгорном в детской школе искусств. Среди его учениц были и его две внучки – старшая Евгения и самая младшая – Елена. С учениками он занимался совершенно бескорыстно, без всякой оплаты. Вечерами после работы к нему на дом приходили скрипачи и баянисты. Свои самые лучшие партитуры для оркестра, написанные им в 30-ые годы и в лагере он отдал своим ученикам и преподавателям музшколы. Среди партитур были фантазии на темы песен Дунаевского, украинских народных песен, популярные мелодии из оперетт Кальмана, Легара, Целлера, Штрауса. На пенсии. С любимой собакой Жулькой В мансарде своего дома Михаил Иванович устроил столярную мастерскую, где изготовил всем приёмным детям кухонную мебель, этажерки под книги, а для внуков – манеж. Будучи на пенсии подрабатывал на дому составлением строительных смет, т.к. имел богатую личную библиотеку справочно-нормативной литературы по строительству, выписывал журнал «Шахматы», решал шахматные этюды и заочно получил 3-ий спортивный разряд по шахматам. Купил литературу по пчеловодству, тщательно изучил и стал разводить пчёл, занимался выращиванием овощей, свой опыт передал детям. Было у него семеро внуков от приёмных детей, которые в разное время росли около него или жили в его доме. Их детские проказы вызывали у него откровенный смех, он им прощал всё и даже баловал. Он стал для них родным и близким и к памяти его они относятся с большим уважением. Любил он всё русское: русскую кухню, сам был искусным кулинаром, любил париться в бане, которую построил по своему вкусу размером 3х5 м с предбанником. Остаётся только загадкой: где и когда он приобрёл практику исключительно грамотного производителя строительных работ, т.к. первые сведения о его работе в сфере строительства относятся к 1947 году, когда он освободился из заключения. Возможно, разгадка кроется в архивном уголовном деле, которое было заведено на осуждённого М.И. Спиридонова в период его пребывания в ИТЛ Дальстроя МВД на территории Якутии. Однако по сообщению отдела спецфондов и реабилитации УВД Магаданской области архивное личное дело осужденного Спиридонова М.И. уничтожено по акту 17.05.1960 г., по истечению срока хранения. Скончался Михаил Иванович 20-го мая 1976-го года, похоронен в Большой Мурте.
Кудимов В.А. Ученик М.И.Спиридонова по классу баяна, кандидат технических наук Октябрь 2006 - февраль 2008 г Пос. Подгорный Документы из личного архива М.И.Спиридонова. Первые сведения о трудовой деятельности М.И.Спиридонова после его возвращения из Китая. В ночь с 27 сентября на 28 сентября М.И.Спиридонов был арестован. Справка о назначении прорабом строительства здания РК КПСС в Большой Мурте. Ответ М.И.Спиридонову на повторную просьбу о реабилитации Этой справкой власть простила невиновного, но забыла извиниться за 20 лет отнятой жизни, полной физических мук и бесправия. Право на трудовую книжку М.И.Спиридонов получил только после реабилитации.
Михаил Иванович вынужден был дважды увольняться по болезни. Это единственная благодарность, которую он получил за многолетний труд… «Ранняя весна». Эскиз задника к спектаклю «Свадьба с приданым» «Всходы». Эскиз задника к спектаклю «Свадьба с приданым» Рис. М.И.Спиридонова Репродукция картины художника И. Ендогурова «Начало весны», выполненная М.И. Спиридоновым Литература
Фотоархив: нет
Творчество: нет
1. Архив Спиридонова М.И.
2. Волков, О. В. Погружение во тьму / Олег Волков. - М.: Эксмо, 2007. – 512 с.
3. Определение № 142/159п. «Секретно». Военный трибунал Воронежского военного округа от 23 апреля 1957 года
4. Сироткин, В. Зарубежное золото России / В. Сироткин. - М. : Изд-во «ОЛМА- ПРЕСС», 1999.
5. Судоплатов, П. А. Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930-1950 гг. - М. : ОЛМА- ПРЕСС, 2005. - 700 с. : ил.-(Спецслужбы).
6. Уголовное дело № 4608, арх. № СО-5991 в отношении Спиридонова М.И., Красноярск, 1949 г.
7. Уголовное дело № 13 958 в отношении Спиридонова М.И., Москва – Воронеж, 1937 г.
8. Уголовное дело № Р12543 в отношении Спиридонова М.И., Владимир, 1948 г.