Здесь показаны различия между двумя версиями данной страницы.
Both sides previous revision Предыдущая версия Следущая версия | Предыдущая версия | ||
пфеффер_нора_густавовна [2014/06/08 08:58] ram3ay |
пфеффер_нора_густавовна [2014/06/08 09:00] (текущий) ram3ay [Творчество] |
||
---|---|---|---|
Строка 1: | Строка 1: | ||
====== Пфеффер Нора Густавовна ====== | ====== Пфеффер Нора Густавовна ====== | ||
- | Годы жизни: 1919 - | + | **Годы жизни:** 1919 - |
- | Место рожд.: г. Тбилиси (Грузия) | + | |
- | Образование: Тбилисский педагогический ин-т | + | **Место рожд.:** г. Тбилиси (Грузия) |
- | Годы ссылки: 1943- | + | |
- | Обвинение и Арестована в 1943 г. Приговор (по ст. 58-10) - 10 лет ИТЛ и 5 лет ссылки в | + | **Образование: **Тбилисский педагогический ин-т |
- | приговор: Красноярский край. | + | |
- | Род литератор, педагог. | + | **Годы ссылки:** 1943- |
- | деятельности | + | |
- | Места ссылки Дудинка, Норильлаг, Мариинск. | + | **Обвинение и приговор:** Арестована в 1943 г. Приговор (по ст. 58-10) - 10 лет ИТЛ и 5 лет ссылки в Красноярский край. |
+ | |||
+ | **Род деятельности** литератор, педагог. | ||
+ | |||
+ | **Места ссылки** Дудинка, Норильлаг, Мариинск. | ||
===== Биография ===== | ===== Биография ===== | ||
: Эти строки, как стоны в пустыне, | : Эти строки, как стоны в пустыне, | ||
Строка 46: | Строка 50: | ||
===== Творчество ===== | ===== Творчество ===== | ||
- | : в файле | + | Нелли Мельникова |
+ | |||
+ | «КАЖДЫМ СЛОВОМ СВОИМ | ||
+ | ВОРОШИМ НЕПОТУХШИЕ УГЛИ...» | ||
+ | |||
+ | (О стихах Норы Пфеффер) | ||
+ | |||
+ | Несмотря на заголовок «Время любви», книга многогранна, многослойна и во времени, и в пространстве... Она полифонична. Но заголовок тем не менее очень отвечает её содержанию, ибо всё, о чём пишет поэтесса, пронизано глубочайшим чувством любви к жизни, Богу, людям, природе, детям, к каждой былинке и песчинке на самой Земле, чувством глубокой ответственности за всё, что происходит. | ||
+ | |||
+ | Дарование есть порученье. | ||
+ | Не дай же погаснуть | ||
+ | Святому огню. | ||
+ | Ты людям отдай | ||
+ | И дыханье, и пенье | ||
+ | И радуйся | ||
+ | Каждому новому дню | ||
+ | («Мама», перевод В. Леваневского) | ||
+ | |||
+ | Любовь в стихах Норы Пфеффер почти никогда не уходит в интимную сферу с точным адресом. Ей скорее свойственны обобщения, не исключающие, однако, и адреса интимного, угадываемого между строк: | ||
+ | |||
+ | Печальны | ||
+ | Были руки мои, | ||
+ | Холодны и одиноки. | ||
+ | ……………………… | ||
+ | Как счастливы | ||
+ | Были руки мои, | ||
+ | Как в забытьи! | ||
+ | Так участливы, | ||
+ | Теплы и щедры. | ||
+ | Крепкие руки твои | ||
+ | Дарили им нежность. | ||
+ | («Руки», перевод Б. Дубровина) | ||
+ | |||
+ | Одиночество – это ведь тоже о любви, о жажде её, об отсутствии: | ||
+ | |||
+ | На заднем дворе | ||
+ | в ледяном снегу | ||
+ | Лежала молодая она, | ||
+ | И точно ко мне, | ||
+ | ко мне сквозь пургу | ||
+ | Взывала, умирая, она. | ||
+ | ………………………. | ||
+ | Склонилась я к ней, | ||
+ | в пургу со ствола | ||
+ | Сорвала осторожно с больной | ||
+ | Пять зябких ветвей, | ||
+ | домой принесла. | ||
+ | Напоила подогретой водой. | ||
+ | И тает печаль... | ||
+ | («Елочка», перевод Б. Дубровина) | ||
+ | |||
+ | «Гроза». В этом стихотворении не только огромной силы любовь, но и столь же огромная решимость борьбы за это чувство. Поэтесса не уточняет повод написания стихотворения, но вполне можно отнести его ко времени получения письма из Барнаула от раненого мужа Юрия. Пишет – значит, жив, есть глаза и руки, а потому – к нему (она была ещё свободной): | ||
+ | |||
+ | К тебе лететь | ||
+ | сквозь тьму, | ||
+ | сквозь расстоянья, | ||
+ | Хоть Маргаритой на метле | ||
+ | к тебе нестись | ||
+ | И силой ведьмы | ||
+ | вырвать у судьбины, | ||
+ | Чтобы всё горе от тебя отринуть, | ||
+ | И пусть за это | ||
+ | жизнью заплачу! | ||
+ | (Перевод Б. Дубровина) | ||
+ | |||
+ | Любви всегда сопутствуют нетерпение, ошибки, иногда трагические. Гениально рассказано об этом в стихотворении-притче «Почки сирени». Ошиблась она (сирень), расцвела в декабре, обманутая случайными жаркими лучами солнца: | ||
+ | |||
+ | Она готова с солнцем слиться | ||
+ | И в счастье верит не шутя, | ||
+ | Ей, как признанья, снятся птицы | ||
+ | И ласки тёплого дождя. | ||
+ | Но боль какая – нету мочи! | ||
+ | Метели яростный прыжок! | ||
+ | И – задохнувшиеся почки | ||
+ | Мороз отчаянный прожёг... | ||
+ | (Перевод Б. Дубровина) | ||
+ | |||
+ | Все стихи, даже кажущиеся далёкими лирической героине с её трудной любовью, ожиданием счастья, согласием на краткий его миг, всё же тесно спаяны с её внутрен¬ним миром, и в каждом стихотворении, хотя бы приблизительно, можно ощутить, на какой ступени своей лирической (а часто и иной) ипостаси она находится, чем живёт душа, чего ожидает, на что надеется. Стихотворение «Тайга» дохнуло ссылкой, где хотя и было невероятно тяжело, но природа царственная и величественная замечена и запечатлена: | ||
+ | Как будет не хватать отныне | ||
+ | Мне этих ягод, тропок тихих. | ||
+ | От губ вовеки не отхлынет | ||
+ | Прикосновение брусники. | ||
+ | (Перевод Б. Дубровина) | ||
+ | |||
+ | Всего себя ты подарил мне щедро, | ||
+ | Но ни ручьи с водою голубой, | ||
+ | Ни твоего задумчивого кедра, | ||
+ | Прощаясь, я не унесу с собой. | ||
+ | ………………………………… | ||
+ | Лишь поцелуи голубики синей | ||
+ | Я на губах надолго сохраню. | ||
+ | («Кедр», перевод Л. Степановой) | ||
+ | |||
+ | «Саксаул» – образ дерева, вобравшего в себя и простор, и пекло, и холод ночей пустыни; внешне – жизнь его искорёжила и изуродовала, но внутренние качества его остались прежними (аналогии напрашиваются сами собой!): | ||
+ | |||
+ | Не напрасно его почитают | ||
+ | Испокон веков | ||
+ | Жители пустынных горизонтов | ||
+ | В огромной стране казахов, | ||
+ | Ибо ни одно другое дерево | ||
+ | Не дарит и в снег, и в мороз | ||
+ | Столько тепла и жара, | ||
+ | Когда разводят пылающий костёр. | ||
+ | (Перевод Б. Дубровина) | ||
+ | |||
+ | Она почти никогда не ставит время написания стихотворения (за редким исключением, и только там, где дата – часть сюжета). Но, кажется, что она побывала везде (СССР) – география её, увы, не добровольных путешествий, весьма обширна: тюрьмы Кавказа, Красноярск, Заполярье, куда плыли по замерзающему уже Енисею, Дудинка, Казахстан, а в последних стихах указаны Москва, Германия, Швейцария... | ||
+ | |||
+ | * * * | ||
+ | Я – из той же категории неугодных, ненадёжных, вывозимых из европейской час¬ти России в Сибирь и Казахстан в 1941 году в телячьих вагонах с воени¬зированной охраной. Моё имя Нелли Бастерс, и я, как и Нора, выжила, пережив ужас и лесоповала, и сплава, и ещё много чего. | ||
+ | Наши с Норой жизненные тропы несколько раз пересекались виртуально, так и не завершившись встречей и знакомством... А жаль: её поэзия меня не только интересует, волнует, трогает, но моментами потрясает, как её судьба и её личность. | ||
+ | 1948 год. Томск. Я учусь в девятом классе, а вечерами играю в джаз-оркестре шарикоподшипникового завода, организованном моим отцом – Иваном Карловичем Бастерсом. Мне очень трудно совмещать учёбу и освоение аккордеона, но папа непреклонен: пригодится. В оркестре я познакомилась с Рудольфом Штейнбрехером – пианистом. Он был тоже ссыльным (из Тбилиси). Постарше меня. До войны успел закончить шесть классов музыкальной школы. И хотя в трудармии потерял фалангу одного из пальцев, всё же с партией фортепиано справлялся – очень хотел, очень старался, очень любил музицировать. У него был неплохой голос, и вообще был он очень музыкален и прекрасно воспитан, хотя и работал такелажником. Всё объяснялось просто: семья была очень интеллигентной – мать отличная пианистка, а двоюродная сестра – Нора Пфеффер – поэтесса... Тогда мне это имя не сказало ничего. | ||
+ | Ещё «кусочек» жизни пролетел. Живу с родителями в девятиметровой комнатушке в Алма-Ате, где учусь в консерватории. Мама, после долгого «недопускания» её к педагогической работе, преподаёт в инязе. Иногда рассказывает о своих студентах. Особенно её восхищает (она его очень любит) Резо Каралашвили: талантлив, интел-лигентен, прекрасно воспитан, эрудирован, всё схватывает на лету. Иногда приносит переводы в стихах или и вовсе стихи. Мама восхищается, восторгается, а ответ на загадку несложен: мама Резо – Нора Пфеффер. | ||
+ | Иногда мама приглашает меня в качестве аккомпаниатора на музыкальные занятия к детям в специализированную школу, где она ведёт немецкий язык с первого класса. И, представьте себе, на пульте стоят детские песенки Оскара Гайльфуса – моего консерваторского знакомца-композитора – на стихи Норы Пфеффер. | ||
+ | Начинаю прислушиваться к этому имени, уже во второй раз пересекающему мою жизненную тропу. Мы с детьми перепели множество песенок Норы, и во всех такая любовь и нежность к детям! Всё легко понять, если прочесть и вникнуть в целую отдельную главу книги «Моё дитя». | ||
+ | 1978 год. Я уже живу и работаю в Усть-Каменогорске; приехали с мужем забрать своих стариков, и снова встретилась с Рудольфом. Можно сказать, за прощальным ужином. Среди тем разговора, конечно же, Резо – уже профессор-доктор в Тбилиси и Нора. Вот уж тут я много знала и о ней, и из её поэзии. Но встреча вновь не состо¬ялась: поэтесса была в отъезде. Не судьба! | ||
+ | Но судьба, так коварно отнимавшая у меня возможность встречи, подарила мне всё же один шикарный подарок – встречу с талантливой книгой стихов Норы на двух языках с замечательными переводами: В. Леванского, В. Швыряева, Е. Колосова, Н. Субботиной, Л. Степановой, Б. Дубровина. Последний сделал самые трудные и, на мой взгляд, удачные переводы. Возможно, из деликатности Б. Дубровин избегал переводить чисто интимную лирику (всё же женская лирика отличается от мужской), а выбирал темы пожестче и покруче, требовавшие больше силы трагизма и мужес¬тва. Вот как раз самую трагическую часть стихов, объединённых заголовком «Моё дитя», перевёл Б. Дубровин и сделал это и проникновенно, и глубоко, и виртуозно. Однако это вовсе не означает, что переводы лишены чисто женской нежности. | ||
+ | Чтобы понять, какие контрасты сопутствовали жизни не только Норы, её семьи, но и жиз-ни её единственного сыночка, её Буби, стоит вспомнить некоторые штрихи её биографии. | ||
+ | Родилась поэтесса в 1919 году 31 декабря в солнечном и очень любимом Тбилиси, где безоблачно прошло её и четырёх братьев детство. В 1935 году загремело дверными засовами НКВД. С детством было покончено. В 1939 году она вышла замуж за грузина Юрия Каралашвили, в 1940 – родила единственного сына Резо. | ||
+ | |||
+ | Широкий подоконник. | ||
+ | На нём бельевая корзина, | ||
+ | Вся в кружевах. | ||
+ | И в ней мой сын, озарённый лучами, | ||
+ | С причмоком сосёт свою ногу. | ||
+ | («Моё дитя», перевод Б. Дубровина) | ||
+ | |||
+ | «Дитя задыхается – коклюш, туманом дышать ему надо». А туман, такой живот¬ворящий, сгущается над Курой! | ||
+ | |||
+ | Я бужу паромщика, | ||
+ | Предлагаю деньги: | ||
+ | «Надо ребёнку дышать туманом!» | ||
+ | Но он отводит руку мою. | ||
+ | И вот уже паром разрезает волны | ||
+ | В плотном тумане | ||
+ | От берега к берегу | ||
+ | Туда и обратно... | ||
+ | ……………………….. | ||
+ | Рассвело, | ||
+ | ……………………… | ||
+ | Дитя на моих руках спит... | ||
+ | Дышит легко и спокойно. | ||
+ | «Спасибо, паромщик». | ||
+ | («Моё дитя», перевод Б. Дубровина) | ||
+ | |||
+ | Депортация немцев с Кавказа, как и из других мест, Нору временно не коснулась (хотя семью уже вывезли в Казахстан) – она была женой грузина, да ещё раненного на фронте, но с 1943 года началась великая трагедия Норы: | ||
+ | Арест | ||
+ | 11 ноября 1943 года, Тбилиси | ||
+ | |||
+ | Полночь. | ||
+ | Дитя проснулось. | ||
+ | – Куда же ты, мамочка?.. | ||
+ | – За ёлочкой для тебя, мой любимый!.. | ||
+ | В первый раз солгала ему. | ||
+ | В последний раз прижимаю к сердцу | ||
+ | И со своим сердцем отдаю соседке... | ||
+ | Арестованную уводят. | ||
+ | Но это уже не я. | ||
+ | («Моё дитя», перевод Б. Дубровина) | ||
+ | |||
+ | В одном из своих стихотворений «Моя Родина», написанном уже в Москве в 1987 году, Нора глубоко философски рассуждает о том, что ей, из многих мест изгнанной, непризнанной, может стать, или хотя бы заменить понятие Родины. Тбилиси – ведь не он гнал её; суровый север с уникальным, неповторимым сиянием, сопро¬вождавшим её в самые горькие годины. Тогда, погибая от цинги, она, возможно, и не любовалась им, но теперь на вопрос внука отвечает: | ||
+ | |||
+ | Когда я сейчас вспоминаю его, | ||
+ | Мой мальчик, | ||
+ | Оно и вправду прекрасно. | ||
+ | ……………………………. | ||
+ | Моя родина – та русская женщина, | ||
+ | Что тайком от всех | ||
+ | Совала мне картошку, | ||
+ | Когда я изнемогала от цинги... | ||
+ | ………………………………… | ||
+ | Моя родина – тот латыш, | ||
+ | С которым лежали бок о бок | ||
+ | В вырытой яме, | ||
+ | Спасаясь от ледяного ветра. | ||
+ | ………………………………. | ||
+ | Моя родина – тот еврей, | ||
+ | Обладатель нескольких книг. | ||
+ | ………………………………. | ||
+ | Моя родина – | ||
+ | И та измождённая немка. | ||
+ | Повторявшая часто: | ||
+ | «От печали нельзя убежать, | ||
+ | Но победить её можно». | ||
+ | …………………………… | ||
+ | Моя родина – тот | ||
+ | Таёжный охотник, | ||
+ | Откопавший меня из-под снега, | ||
+ | Укутавший в жаркую шубу – | ||
+ | Вернувший к жизни... | ||
+ | ……………………………. | ||
+ | Моя родина – люди, | ||
+ | Я преданность им сохраню. | ||
+ | («Моя родина», перевод Л. Степановой) | ||
+ | |||
+ | В этом перечне, который можно продолжить бесконечно, к сожалению, нет имени её мужа – Юрия Каралашвили, отца её ребёнка: он её предал ещё в самом начале, женившись на другой. А ведь мог дать ей поддержку и моральную, и материальную, но не захотел – струсил. В этот момент (она получила оскорбительное письмо от новой жены Юрия) небо показалось ей с овчинку, но жить надо было – сын! С ним она смогла соединиться, только отбыв десять лет тюрем и лагерей. На поселение она попросилась в Казахстан, куда были вывезены её родные. Хотела работать учителем, но... доверили лишь «должность» пастуха телят. Это была где-то пора «холодного лета пятьдесят третьего года». | ||
+ | А стихи она начала писать в самое сложное время – на этапе в Дудинку, в пору отторжения от всего, к чему привыкла, на грани жизни и смерти. Но даже в этих нечеловеческих условиях они не дышали мстительностью и озлобленностью, хотя истекали слезами и кровью. | ||
+ | «Время любви» – лишь одна из многих книг Норы, переведённых на многие языки мира, читаемых с гневом, слезами и удивлением. | ||
+ | |||
+ | Мы, в моду вошедшие нынче, | ||
+ | А кто это – мы? | ||
+ | …………………………………. | ||
+ | Кто услышал хоть раз | ||
+ | О печальной судьбе миллионов. | ||
+ | От ответов таких | ||
+ | Не зайдётся ли сердце от боли, | ||
+ | Не польются ли слёзы? | ||
+ | Да кто, наконец, осознает: | ||
+ | Чего это стоит – ответить! | ||
+ | Каждым словом своим | ||
+ | Ворошим непотухшие угли... | ||
+ | («Живые экспонаты», перевод Л. Степановой) | ||
+ | |||
+ | И как бы в продолжение поэтесса объясняет истоки и сущность своих стихов: | ||
+ | |||
+ | Жестки строки | ||
+ | О мире жестоком, | ||
+ | Ощетинены | ||
+ | Лагерной прозой. | ||
+ | Одиночка была | ||
+ | Их истоком, | ||
+ | Там, где смертные грозы, – | ||
+ | Не розы. | ||
+ | ……………………………. | ||
+ | Эти строки | ||
+ | Как стоны в пустыне | ||
+ | За колючкой погибших так рано... | ||
+ | С тех смертельных времён | ||
+ | И поныне | ||
+ | Сердце | ||
+ | В незаживающих ранах. | ||
+ | («Стихи», перевод Б. Дубровина) | ||
+ | |||
+ | Выдержали немногие, но Нора осталась жива, и уже в 1988 году с высоты своего возраста радуется: | ||
+ | |||
+ | Виток, виток, ещё виток – | ||
+ | Без слёз, без слова укоризны... | ||
+ | Как быстро крутится клубок | ||
+ | Моей быстротекущей жизни. | ||
+ | ………………………………… | ||
+ | Виток весны, ещё виток! | ||
+ | И хорошо, что я не знаю, | ||
+ | Когда свой жизненный клубок | ||
+ | Витком последним размотаю. | ||
+ | («Хорошо, что я не знаю», перевод Н. Субботиной) | ||
+ | |||
+ | В нескольких строфах, как в клубках пряжи, зашифрованы жизнь физическая, моральное самочувствие, философские размышления о бренности жизни, которая, тем не менее, так любима; стремление получить от неё всё, ей (Норе) предначертано. Очевидно, за этим стремлением кроется надежда на то, что будет ещё что-то светлое, когда не будут вянуть в душах «лучших чувств бутоны». | ||
+ | Быть может, невозможность осуществления этого здесь, тяжёлый груз памяти о пережитом, ранняя смерть сына, у которого не было детства... Возможно, всё это вкупе заставило поэтессу кардинально поменять в своей жизни если не всё, то мно¬гое. В 1992 году она уезжает в Германию (Кёльн). Как же оно – это новое – поначалу было воспринято ею (и не только!): | ||
+ | |||
+ | Серые мусоросборники, | ||
+ | Серый асфальт, | ||
+ | Серые бараки. | ||
+ | Нет, не колючая проволока. | ||
+ | Вместо неё – | ||
+ | Три церкви с отторгающей | ||
+ | Архитектурой «модерн». | ||
+ | …………………………. | ||
+ | В бараках – не ближние, | ||
+ | В бараках – чужаки. | ||
+ | И лучше сделать вид, | ||
+ | Что их вовсе нет. | ||
+ | Новое начало в Германии... | ||
+ | (Кёльн, 08. 12.1992 г., перевод Б. Дубровина) | ||
+ | |||
+ | Через несколько дней: | ||
+ | Словно вдруг закрылась дверь | ||
+ | И темно вокруг. | ||
+ | И ненужный никому | ||
+ | С ноющей душой | ||
+ | В день шагаешь, как во тьму: | ||
+ | Ты для всех чужой... | ||
+ | (Кёльн, 20.12. 1992 г., перевод Б. Дубровина) | ||
+ | |||
+ | Просто стопроцентное попадание в часто употребляемое выражение: «чужой среди своих». Но не сдаётся бунтующий дух Норы: | ||
+ | |||
+ | Ещё совсем не вечер. | ||
+ | Ещё со мною свет, | ||
+ | И он надеждой дразнит... | ||
+ | ……………………….. | ||
+ | Ещё я берегу | ||
+ | Бунтующую душу. | ||
+ | ……………………………. | ||
+ | Ещё я жизнь люблю. | ||
+ | Ещё люблю и плачу. | ||
+ | (Кёльн, 20.01.1993 г., перевод Б. Дубровина) | ||
+ | |||
+ | Надежда, «дразнившая» поэтессу Нору Густавовну Пфеффер, не обманула – ров¬но через месяц после переезда в Германию она была приглашена в берлинскую «Ли¬тературную мастерскую», где её давно знали по прежним работам. | ||
+ | |||
+ | Звезда моя, тебе дано | ||
+ | Светить мне вновь и вновь... | ||
+ | |||
+ | г. Усть-Каменогорск | ||
===== Источники ===== | ===== Источники ===== |